Религиозно-социальная философия Н.Н. Неплюева
Н.Н. Неплюев и Крестовоздвиженское Братство. Выдающийся русский религиозный деятель Николай Николаевич Неплюев (1851-1908) известен как создатель уникального Крестовоздвиженского Трудового Братства. Это Братство сочетало в себе три, казалось бы, несовместимых идеи.
Во-первых, это полноценное традиционное православие со службами, молитвами и постами. Во-вторых, Братство недаром называлось Трудовым — оно вело громадное хозяйство: пашни, скотоводческую ферму, несколько заводов, огромный сад. Причем все делалось в соответствии с новейшими достижениями тогдашней агрокультуры. И наконец, в-третьих, Братство жило по высшим христианским канонам, и образец свой жизни его члены видели в апостольской Иерусалимской общине, описанной в Деяниях апостольских. Христианская любовь была основным законом Братства. Все хозяйство было общим, а, все братчики, несмотря на различия в профессиях и способностях, получали строго поровну.
О Братстве, его истории и отношению к нему со стороны русской общественности, достаточно много написано, в том числе и автором [12;13;14]. Настоящая статья имеет несколько иную цель: выявить основополагающие религиозные идеи Неплюева, которые стали идейным обоснованием Братства и вообще христианского трудового братского движения.
Социально-религиозная философия Неплюева. Неплюев всю жизнь плодотворно занимался разработкой религиозно-социальной философии, в результате чего им была выработана система взглядов, охватывающая как нравственную так и социальную стороны жизни христианина. Столь основательно продуманной социально-религиозной философии нет ни у одного русского философа или религиозного деятеля. Уникальность неплюевской системы заключается в удивительной цельности, единстве положений и главное — укорененности в самых глубинных идеях христианства.
Социальная философия Неплюева, по своему значению, сопоставима с наследием таких известных русских религиозных философов, как А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков. И не только сопоставима, но, может быть, по глубине и разработанности превосходит их.
Мировоззрение Неплюева достаточно четко и полно изложена в его работах. Неплюев — автор пятитомного собрания сочинений и около ста отдельных статей, заметок и докладов. Среди его работ книги «Что есть истина?» (1893), «К лучшему будущему» (1899), «Беседы о Трудовом братстве» (1903), «Путь веры» (1907). Очень интересны его статьи: «Частное ответное письмо священнику Иванову» (1903), «Трудовые братства. Могут ли долее обходиться без них церковь и христианское государство и как их осуществить» (1893), «Христианская гармония духа» (1896), «Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора» (1906) и другие.
Мы будем в основном следовать книге Неплюева «Путь веры» [1] — последней работе Неплюева, представляющей собой цикл лекций в СПб Духовной Академии в 1907 г. В ней философия Неплюева выражена ясно и с высокой степенью обобщения.
«Сделать себя достоянием Божиим». Неплюевская религиозная философия — система настолько крепко увязанных между собой положений, что даже затруднительно указать, с какого из них следует начинать изложение. Но, пожалуй, наиболее разумно начать, как это и делает сам Неплюев, с наиболее общего тезиса, согласно которому христианину прежде всего необходимо «сделать себя достоянием Божиим». Неплюев замечает, что подавляющее большинство верующих поступает наоборот — старается Бога сделать своим достоянием, в молитвах выпрашивая у Него избавление от болезней, благополучие в жизни, причем, не согласуя своего хотения с Его правдой. Неплюев пишет:
«Ново в моем отношении, по сравнению с этой рутиною, было именно то, что я сознал нелепость этого рутинного отношения к Богу живому и Его Откровению, искренно пожелал стать достоянием Божиим и жизнь свою отдать на святое дело Его - отвергнуться себя, взять крест, наиболее преображающий людей и жизнь в достояние Божие, и идти вослед Христу, не страшась никакой голгофы, на которую в этой жизни нам может оказаться неизбежным взойти вослед Христу» [1,21].
Но что нового привнес Неплюев? Ведь о том, что следует жить по воле Божией, говорят все христианские наставники. «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф.16,24). Но новизна все же есть — в том значении, которое придавал Неплюев этому положению. Прежде всего, заметим, что выполнить его могут далеко не все; большинство людей, в том числе и христиан, живет по своей воле. Эти, как выражается Неплюев, «ходят видением, а не верой»:
«Вот те единственно реальные две партии человечества, — пишет Неплюев, — перед судом правды Божией, на какие бы подпартии они ни делились, как бы эти подпартии ни были далеки от понимания своей солидарности. В очах Божиих есть только две партии: сыны света и сыны тьмы, достояние Божие и сыны противления, друзья Божий и друзья мира сего- враги Его» [1,37].
Увы, существование двух этих «партий» неизбежно и изменить эту ситуацию человек не в силах — это Неплюев всегда ясно осознавал, признавая за каждым человеком свободу духовного выбора. Но из тезиса полного отдания себя в достояние Божие Неплюев делает свои, далеко идущие, но абсолютно логичные выводы, которые и становятся этапами положительной христианской программы Неплюева.
Верховный Закон христианского Откровения. Стать достоянием Божиим — значит быть таким, как Бог заповедал, по возможности уподобиться Богу. «Будьте совершенны как совершен Отец ваш небесный» (Мф.5,48). Но что главное в Боге? «Бог есть любовь» (1 Ин.4,8) — отвечает Неплюев словами ап. Иоанна. И потому человек, отдавший себя в волю Божию, необходимо должен быть человеком любви, в свете любви к Богу должен любить ближних. «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин.13,34). Поэтому главные признаки любви — мир, долготерпение, солидарность, единомыслие, братолюбие. Таким — человеком любви — только и может быть христианин.
Отсюда Неплюев выводит, как он называл, «верховный закон христианского Откровения». Суть его — в верховенстве любви. Любовь — главное, основное, решающее, определяющее качество, отличительный признак христианина. Сам Неплюев этот закон формулирует так: «верховная заповедь о любви к ближним при свете любви к Богу всем разумением» [1,21]. Казалось бы, опять тривиальность — всегда и все проповедники отмечали, что христианская любовь есть высшая добродетель. Но у Неплюева это не просто добродетель. Любовь — это содержание христианства, по сути дела единственное содержание. Вообще, любовь для Неплюева — ценность исключительная, единственная в своем роде. Он писал:
«Любовь и есть святой цемент, связующий Творца и все, что достояние Его в творении, в одну любовь, в одно блаженное единство» [1,28].
«В действительности любовь всегда святыня и все собою освящает, все очищает до святости. Не будем ошибаться. Любовь остается святыней при всех обстоятельствах. Она неменьшая святыня и в сердце атеиста, и в сердце разбойника, и в сердце блудника. Греховно их злое равнодушие к Богу и всему остальному Его творению, так греховно, что в этой мрачной пучине тонет святая капля их исключительной любви, но капля эта остается сама по себе не менее святою и делает святынею все, что сделано в духе этой искренней любви. Вот почему лучше, чище, святее атеист, разбойник и блудник, имеющие эту каплю святыни в сердце, нежели самодовольный фарисей, лишенный ее» [11,520].
Любовь к ближнему предполагает принесения ему максимальной пользы. В чем она? Наибольшее добро человеку можно сделать не в материальной области, а в области духовной, внушив ближнему подлинные понятия о христианстве. А значит — прежде всего идеи созидания себя достоянием Божиим и идеи о верховном законе христианского Откровения. Так подлинная любовь, подобно пламени, распространяется среди людей.
Однако любовь вовсе не означает, что любого надо гладить по головке. «Любовь - пишет Неплюев, - святыня только для любящего. Нелюбящий не только не ценит любовь, но и тяготится всяким проявлением любви к нему» [1,29]. «При таких обстоятельствах и моя любовь не воспитывала, а баловала тех, кто не отвечал на нее любовью» [2,294].
К нелюбящим, и именно во имя любви, отношение должно быть иным, чем к любящим в ответ. Неплюев замечает: «любовь требует… совершенно разного проявления в отношениях к сынам света и сынам тьмы, без чего она перестает быть делом разумным, балует, потакает злу» [15,220].
Опасности искажения верховного закона. Верховный закон христианского Откровения включает в себя полную отдачу делу любви, осуществление ее во всей жизни христианина, включая семью, труд, социальные отношения, внешнюю и внутреннюю политику. Христианство должно быть полным, «тотальным», так сказать, «24 часа в сутки». А отсюда с очевидностью вытекает необходимость для христиан организации трудовых братств, ибо только эта форма общежития позволяет реализовать верховный закон не частично, а во всей его полноте, включая трудовые отношения между христианами. И отступление от этой тотальности Неплюев считал изменой верховному закону. Точнее, он видел два очень опасных его искажения.
Одна опасность состоит в том, что очень часто верховный закон любви остается где-то на втором плане, а на первое место выходит «мертвящая буква» — дословное исполнение богослужения, жесткое соблюдение устава, выполнение всех требований поста и проч. Неплюев пишет: «Вера при этом не только не становится светом разума, но и совсем упразднена настоящим фетишизмом культа кумиров елика на земле низу, под видом многообразной мертвящей буквы, точное знание и точное соблюдение которой будто бы и гарантирует правоверие и дело вечного спасения» [1,42-43]. Опасность этого искажения заключается как в подмене христианского духа мертвящей буквой, так и в обскурантизме, отрицании необходимости разумной организации любви.
Другое искажение состоит в том, что зачастую требуют «буквального применения отдельных евангельских текстов и нравственных сентенций христианства по отношению к людям и строю жизни, ничего общего с христианством не имеющих» [1,45-46]. Тут Неплюев имеет в виду толстовство с его «непротивлением злу», а также абсолютизацию как он выражался «бессистемной благотворительности», разрушающей дело организации трудовых братств.
По мнению Неплюева, исцеление от этих крайностей — только в «верховной заповеди братолюбия при свете любви к Богу всем разумением» [1,47].
Любовь, разум и ощущения. Как видим, Неплюев безусловно ставит любовь на первое место. Но он не отрицает важность и других сил души — разума и чувств («ощущений» по терминологии Неплюева). Соотношению между этими силами посвящена статья «Христианская гармония духа»[4], переведенная на несколько европейских языков. Неплюев приходит к выводу, что наиболее гармоничным является соотношение, когда силы следуют в таком порядке: 1. любовь; 2. разум; 3. ощущения. Закон, управляющий этими силами, выглядит так: «разум, подчиняясь любви, должен властвовать над ощущениями», или иначе: «Альтруизм, подчиняясь любви к Богу, должен властвовать над эгоизмом»[4,329].
Истинна только формула 1+2+3 — присутствовать должны все три компоненты и причем только в указанном порядке. Выпадение какой либо из компонент, даже и не высшей приоритетности, обедняет нас и приводит к искажению замысла Божия о человеке. Тем более, гармония нарушается, когда приоритеты искажаются, и на первое место выходит разум или даже ощущения. Неплюев на большом количестве примеров это доказывает. Например:
«7. Государство.
3 Анархия. Господство грубой силы. Своеволие.
3+2 Анархия философствующая.
3+2+1 Идиллия анархии.
3+1 религия анархии.
3+2+1 Поэзия анархии, смягченной благоразумием.
2 Правовое государство. Честное выполнение долга как властями, так и подвластными, закон, обязательный для всех.
2+3 Правовое государство, стремящееся обеспечить национальное благосостояние путем развития промышленности и торговли.
2+3+1 Идиллия благоденствующего правового государства.
2+1 Религия правового государства. Идея высшей правды всепожирающего долга и неумолимой законности, возведенная в религиозный догмат.
2+1+3 Поэзия правового государства, религиозное поклонение которому лишено характера фанатизма, смягченного благоразумием.
1 — Христианское государство. Отношения основаны на единодушии и любви.
1+3 Христианское государство, стремящееся создать национальное благосостояние на основах любви. Оно не может насиловать кого-либо; оно явно становится на сторону добра.
1+3+2 Христианское государство. Больше системы, не только чувство, но и сознание высшей разумности.
1+2 Христианское государство, основанное на началах любви и христианской философии.
1+2+3 Христианское государство, стремящееся стройно организовать свою жизнь на христианских началах любви и братства и не мирящееся с антихристианскими явлениями, ограждающее подданных от соприкосновения со злом, очищающее себя от антихристианских элементов путем выселения (без причинения ущерба, добровольность выезда для антихристианских элементов вполне естественна)» [4, 174-176].
Обособление от зла и злых. Жизнь представителей добра, ставших достоянием Божиим, можно устроить по христианским заповедям, если соблюсти два важных условия.
Первое из этих условий — обособление от зла и злых. Иначе говоря, необходимо отделяться не только от общества, в котором царствует зло, но и от отдельных личностей, которые определенно проявили себя «представителями зла». Только после отделения возможно возрастание в добре. О необходимости соблюдения этого крайне важного принципа говорит Священное писание. Неплюев пишет:
«Действительно, и Спаситель мира требует от апостолов своих того же обособления, говоря им: В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете (Мф. 10, 11). Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее (Мф. 10, 34-35).Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10, 37). Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадетъ. Не можете служить Богу и маммоне(Мф. 6, 24). И апостолы Его говорили: Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу (Иак. 4,4). Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? (1 Кор. 5,6). Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас (1 Кор. 5, 13). Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его (2 Ин.1,10-11).
Господь обособляется от зла и злых, налагая на них проклятие отлучения и свободы от Себя, низвергает Сына денницы, ставшего сатаною, изгоняет из рая согрешивших прародителей, не восстановляет общение благодати ранее искреннего покаяния, апостолы обособляют верующих в христианские общины, воспрещают им всякое общение со злом и злыми, требуют от них изгнания из своей среды всякой вредной закваски, с большим трудом допускают в общину изменивших, признавая все это не только согласным с христианским милосердием, но и требуя того именно во имя христианского милосердия, которому они оставались неизменно верны, понимая, что именно это нужно как для разумного созидания добра в жизни и христианской правды жизни добрых, так и для проповеди делом спасительного примера для злых» [1,81].
Несоблюдение принципа обособления от зла и злых является причиной постоянных неудач в организации христианских сообществ — как больших, так и малых. Даже присутствие небольшого числа «представителей зла» способно развалить с таким трудом организованное христианское братство. И потому таких людей необходимо сторониться, а из братства — удалять. Об этом ясно напоминает нам эпизод из Деяний апостольских с жестоким наказанием Анании и Сапфиры — этих людей «мира сего», не ставших достоянием Божиим (Деян.5,1-11). Хорошо прочувствовал этот принцип Неплюев и на опыте жизни своего Крестовоздвиженского Трудового Братства.
Отметим, что в жизни Братства принцип обособления соблюдался, причем, может быть, слишком строго. Братчики мало общались с окрестными крестьянами, что вызывало справедливую критику со стороны. Однако Неплюев очень боялся развала дела Братства из-за разлагающего влияния мира. И следует сказать, что эти опасения не были беспочвенными. В 1900г. группа братчиков попыталась совершить «оранжевую революцию» — изменить порядки в Братстве и сделать из него чисто капиталистическое предприятие с самоокупаемостью каждой из бригад. И только огромными усилиями Неплюеву удалось этот план разрушить [2,41-166].
Опыт Братства помог Неплюеву уточнить принцип обособления от зла. После случая с «оранжевой революцией» он высказал мысль, что ради ложной демократии не следует давать злу свободно развиваться, даже если оно выражается только во мнении. Необходимо активно противодействовать интеллектуальным выпадам зла, спорить, критиковать, а если зло не унимается, то — твердо изгонять его носителей из братской среды. Попустительство злому мнению или его молчаливое приятие недопустимо.
Проблема обособления в «большом» обществе. Принцип обособления от зла неявно присутствует во всей философии Неплюева. Так, говоря о христианском государстве (см. выше) Неплюев, обсуждая возможность его создания, делает следующее замечание:
«Осуществление в жизни такого идеального христианского государства является, конечно, несбыточной утопией при настроении большинства, совершенно для того не пригодным, и стало бы естественным, неизбежным, при соответствующем настроении большинства» [4,176].
Иначе говоря, большинство должно стать достоянием Божиим — и только после этого можно говорить о реальности христианского государства. Но поскольку большинство всегда является представителями другой «партии», то отсюда следует, что христианское общество любви в больших масштабах возможно только если в таких же масштабах будет проведено обособление. Как его можно реализовать? Неплюев говорит о необходимости очищения христианского государства «от антихристианских элементов путем выселения» — мера, хотя и разумная, но, надо сказать, нетривиальная, и совершенно не вписывающаяся в систему современного законодательства.
Понимая трудности обособления в условиях «большого» общества, Неплюев, тем не менее считает, что сам мировой исторический процесс идет к глобальному обособлению. И для подтверждения этой мысли он использует Откровение Иоанна Богослова. Начало такого обособления совершается по гласу «Выйди от нее, народ Мой» (Откр.18,4). Далее Неплюев рисует следующую картину:
«Наступает период страшных социальных потрясений: восплакали купцы земли,которые все покупали и продавали, не исключая и тел и душ человеческих! Наступает кровавый потоп, суд над великою блудницею, объединенным злом всего мира.
После этого наступает не золотой век для всего человечества, а, по логике вечного закона свободы, параллельное развитие добра и зла в обособившихся друг от друга обществах сынов света и сынов тьмы. По отношению к сынам света еще скован сатана, и они, обособившись от сынов тьмы и не участвуя более в их делах тьмы, настолько разумно осуществляют правду Христову в жизни своей, что Он сам как бы над ними царствует, что и есть тысячелетнее царствование Христово. С другой стороны, свободно организуется и зло, всячески злобствуя против организованного добра и отравляя ему жизнь в такой мере, что Откровение говорит: тут терпение святых и об умерших - пришедшие от великой скорби, но Господь долго терпит: святой да святится, еще и скверный да сквернится еще.
После тысячи лет, означающих неопределенный, долгий промежуток времени, раскован сатана, он собирает злых, которых так много, как песок морской, и ведет их на стан святых и город возлюбленный. В это время и приходит Христос во славе судить живых и мертвых. Он отделяет овец от козлищ. Он творит новое небо и новую землю и эту очищенную огнем, преображенную, осиянную славою Божией, Божию землю отдает овцам.Нисходит с неба новый Иерусалим и исполняется обещание: кроткие наследуют землю» [1,49-50].
Любовь должна быть хорошо организована. Достойно внимания, что у Неплюева второй (после любви) приоритет отдается разуму. «Вера требует от нас разумно организовать добро в собственной жизни» [2,66] — писал Неплюев. И действительно, любовь — очень хрупкая вещь в нашем падшем мире, который старается ее уничтожить. Поэтому, ради того, чтобы сохранить нежные ростки любви, необходимо разумное устроение жизни. Пускать ее течение на самотек — лучший способ загубить дело. «Кроме доброй воли нужна во всяком деле и организация» — утверждает Неплюев. Однако всегда следует иметь в виду, что требование первенства любви безусловно. Любовь намечает цели, разум находит пути их достижения. Принцип разумной организации любви — второе условие, без которого жизнь по любви невозможна.
Сам Неплюев обладал умом в высшей степени. Он великолепно предвидел трудности на пути Братства и умело находил способы их решения. Ошибок он практически не допускал. Может быть, поэтому Братство сумело выживать столь долгое время в очень тяжелых социальных условиях.
Дисциплина любви. Одним из важнейших понятий, введенных Неплюевым, является «дисциплина любви». Он пишет: «Для меня барометром дисциплины любви является главным образом то, насколько человек чувствует потребность личного единения в братолюбии и сознательно подчиняет свою волю, не другому человеку, не другой человеческой воле, а именно требованиям делу любви, осуществления реального братства в жизни» [3,316]. Иначе говоря, дисциплина любви наличествует, если человек свободно и сознательно жертвует своими интересами ради общинных. Именно этого Неплюев добивался от братчиков и именно это он считает главным в жизни Братства — там «Создалось такое мирное единение в братолюбии, при котором оказалось возможным создать мирную трудовую жизнь, в которой прочный порядок зиждется на дисциплине любви к Богу и братству, не нуждаясь в мерах грубого воздействия» [5].
Знаменательно, что дисциплину любви Неплюев рассматривает как единственную созидающую социальную силу. Здесь мы должны обратиться к одной из самых замечательных мыслей Неплюева: он выделяет только три силы, способные двигать людьми на социальном поприще. Это любовь, страх и корысть. Первая — любовь — чудесным образом разрешает все социальные проблемы. Так, только она кардинально решает проблему сочетания индивидуальной свободы человека с необходимостью быть членом социума: «Человечество страстно желает свободы и не хочет понять, — замечает Неплюев, — что никакая свобода невозможна без дисциплины любви, когда из любви к добру и ближним при свете этой любви к добру не хотят делать зла и тем становятся способными пользоваться безграничной свободой, не злоупотребляя ею» [6]. Но если любви нет, то тогда жизнь попадает в плен двум другим силам. Он пишет: «Там где отсутствует единственная истинная внутренняя, добровольная и прочная дисциплина, — дисциплина любви, — там только и возможна дисциплина внешняя, вынужденная, непрочная: дисциплина страха, когда не делают того, что слишком опасно делать, и дисциплина корысти, когда не делают того, что слишком невыгодно… Вторая — основана на праве частной собственности» [7]. О капитализме — этом апофеозе частной собственности — он писал: «Необходимо понять, что никакие частичные реформы в области жизни социальной не помогут, пока мы цельно не сойдем с анти-христианской, анти-братской почвы капитализма, с его неизбежной экономической борьбой, на мирную почву христианского братского единства» [16,32].
Мысль о том, что только на любви может быть построено нравственное общество, Неплюев формулирует с удивительной четкостью, противопоставляя любви два главных отрицательных мотива действий людей — страх (силу) и корысть. На первой держатся так называемые тоталитарные режимы, на второй — капитализм.
Всероссийское Трудовое Братство. По убеждению Неплюева ни путь революции, ни путь поддержки крестьянских общин в их существующем виде, ничего хорошего России не принесут. Но он видит третий путь возрождения России — через общинность, но другого типа, а именно — через Трудовые Братства. Грандиозный проект Неплюева по созданию Всероссийского Трудового Братства оказался неосуществленным. И тем не менее этот проект заслуживает пристального внимания.
Предполагалось создание целой сети Братств по всей России, причем в качестве образца предполагалось использовать Крестовоздвиженское Братство. Однако, ни о каком слепом копировании не могло быть и речи: Неплюев предполагал, что филиалы Всероссийского Братства могут быть не только агротехническими: они должны организовываться в школах, вузах, артелях; членами братств должны быть все слои общества: крестьяне, рабочие, дворяне, ученые, духовенство.
Неплюев Всероссийскому Братству придавал огромное значение. В.И.Экземплярский пишет, что Неплюев «в предлагаемом им пути реорганизации жизни видел прямую противоположность тактике социализма»[9]. Вот он — путь спасения России от революционного экстремизма, путь подлинно христианский. Руководить Всесоюзным Братством должна Дума, куда избираются и священники и миряне. Неплюев подчеркивает, что дело Всероссийского Братства должно быть частным делом. Однако, его успех зависит от того, насколько его поддержат все слои общества: и верхи и низы, и государство и Церковь, и общественность и частный капитал, и крестьяне, и рабочие, и дворяне, и интеллигенция, и духовенство. А поддержать все они должны, ибо все — христиане. Важно заметить, что здесь не идет речи о тотальном переходе к «христианскому социализму». Нет, Всероссийское Братство должны составить лучшая часть общества, наиболее верующая, наиболее облеченная христианской любовью. А остальные — пусть они останутся в рамках старого строя — должны понимать, что Всероссийское Братство — авангард общества, и всячески содействовать ему.
Отрицание «бессистемной благотворительности». Это очень важное положение в системе взглядов Неплюева. Оно наиболее ярко противопоставляет его воззрения «рутинному», обычному воззрению на христианскую нравственность. Обычно рассматривают милостыню как высочайшую христианскую добродетель. Причем, милостыню следует давать не взирая на лица. В этом видят подлинное христианство и тут обычно ссылаются на св. Иоанна Златоуста, который особенно превозносил милостыню. Однако Неплюев считает, что такая «бессистемная благотворительность» — лишь способ разбросать миллионы без всякой пользы для оздоровления душ. Он пишет:
«Из рутинного понимания благотворительности не только не вытекает систематическая деятельность в направлении организации жизни на братских началах, но даже деятельность эта становится невозможной: труды, нравственные силы и все материальные средства уходят без остатка в пучину моря житейского» [10,4].
«На деле это любовь до крайности близорукая, настоящая апофеоза близорукости сердца. Бессистемная благотворительность, даже самая искренняя, основанная на чувстве сердечного участия, живой жалости — только паллиатив, не только не подготовляющий лучшего будущего, не организующий жизнь на началах добра и любви, но, напротив, часто вредный, усыпляя совесть, покрывая грязь и безобразие жизни цветами совсем неестественными, несоответствующими «основам» этой жизни… Это настоящее вливание вина нового в мехи ветхие» [11,545].
Бессистемная благотворительность — путь «вычерпывания ковшиком моря зла и страданий» [8,14].
Бессистемной благотворительности Неплюев противопоставляет целеустремленную деятельность по созданию трудовых братств, направленных на воспитание подлинных христиан. Он писал:
«Со мною не только спорили, но самоуверенно поучали меня противному, устно и печатно говорили: Какое же это милосердие, воспитывать детей народа, любя их, как своих детей, призывая из обособиться в трудовое братство, представляющее из себя одну семью? Это «свои» и любить их, значит любить только любящих вас. Вот если бы вы вместо этого, не обособляясь, всем без различия проповедывали и благотворили, мы бы признали, что вы действительно христиане и действуете в духе христианского милосердия. Нам говорят, следовательно, поступайте, как поступали христиане 2000 лет, доведя христианский мир до позорного хаоса современной жизне-действительности. Не осуществляйте христианской правды, а проповедуйте ее, как ее 2000 лет проповедывали. Не осуществляйте правды братства в жизни, а заботьтесь исключительно о материальных нуждах ваших ближних» [1,68-69].
О покаянии на Соборе. Критика состояния нашего православия у Неплюева не сводится к «бессистемной благотворительности». В преддверии Собора Русской Церкви (так и не состоявшегося в 1906г.) Неплюев делает ряд заявлений о том, чем по его мнению должен заниматься Собор [15]. Он считает, что Россия находится в критической ситуации, и главным образом потому, что Церковь утеряла нечто основное — любовь и стремление исполнять волю Божию. И потому главным делом Собора должно быть покаяние в этой фактической измене Христу:
«Главное дело его - призвать все слои русского общества, всех членов Русской православной церкви к честному, нелицемерному покаянию во всем, что, при соблюдении буквы постов, праздников и внешней обрядности, было изменою Богу живому и правде Его, во всем, что оглупило веру и оязычило жизнь, что внесло анархию в умы и сердца и жизнь на лоне церкви поместной сделало тою позорною рутиною, которая оклеветала собою веру и довела Россию до ужаса и позора, ею переживаемого» [1,134].
«Первое и главное, в чем покаяться надо как в величайшем преступлении, величайшем попрании любви Божией и величайшем поругании правды Его, это - в отвержении, молчаливом, но систематичном отвержении верховного закона христианского Откровения» [1,135].
«Именно с этого, — говорит Неплюев, — и надлежит начать Собору свои труды, чтобы за мелочами не проглядеть главного и не потерять время в спорах о мелочах» [1,136].
Мы живем «в страшное и позорное время» — пишет Неплюев. Виноваты и духовенство и миряне — и те и другие утеряли понимание верховного закона. Духовенство разучилось отличать добро от зла и во многих случаях не препятствовало разгулу насилия. Что же касается мирян, то, увы, «Благочестивые православные люди убеждены, что верность и повиновение церкви требуют от них не любви, не братства, не соборности, а строгого исполнения постов, праздников и иной буквы внешней обрядности» [1,158]. И это не могло укрыться от людей нецерковных, но умственно развитых. Отсюда в русском обществе злобное критиканство, а затем и атеизм. Неплюев ясно видит, что грядет революция, которая сметет весь русский мир. Он пишет:
«Слишком много из православных Русских людей прониклись сочувствием к злейшим врагам России, к самым грубым и разрушительным социальным и политическим теориям… Не будем и тут ошибаться и себя обманывать, повинны в этом не внешние враги России, не еврейский бунд и не какие-либо обстоятельства, он нас независящие, а главным образом мы сами, православные Русские люди, распыленные в нашей безблагодатности, лишенные цемента любви, что является естественным плодом, горьким плодом отвержения верховного закона любви, векового позорного и преступного нерадения в том, чтобы быть Божиими любовью, честно устроять весь уклад жизни нашей, отношения и труд на святой основе братолюбия, на святой основе «веры, действующей любовью»./15,189-190/.
Но кто виноват в столь плачевной ситуации? Виноваты все, все сословия:
«Повинны мы в этом все без исключения… Повинна Церковь поместная, не научившая в достаточной степени чад своих разумению правды Божией и первенствующего значения верховного закона любви» [15,190].
«Повинны в этом государственные власти, громко провозглашавшие Православие основою и устоем государственной жизни, в то же время кощунственно желая сделать Церковь орудием своим в достижении чисто земных целей» [15,191].
«Повинны в этом слишком многие из представителей священной иерархии, которые стоя у святая-святых, не любили Бога всем разумением, не любили паству до разумения ее блага духовного, были не служителями Церкви, а теми же бюрократами» [15,192].
«Повинны в том представители интеллигенции… Протестуя против стеснения свободы, они никакой свободы не признают не только за своими противниками, но и за своими сотрудниками, не говоря уже о целой стране, о всех тех, которые не желают принимать участия в борьбе. Никакой тиран не может сравняться с ними в презрении к правам личности на свою свободу и свое имущество!…
как и пресловутое «аграрное движение», отменившее собой десятую заповедь Божию и заменившее ее предписанием: «желай дома ближнего и села его и вола его и всякого скота его и всего елика суть ближнего твоего, не сомневайся в своем праве грабить, жечь и учинять всякие насилия»! В одном они были неизменно последовательны — в предпочтении Вараввы — Христу!» [15,195-196].
«И крестьяне, и рабочие одинаково повинны в своем «образе зверином», повинны в том, что изменили любви, перестали верить в правду добра… пошли за теми, кто призывал их к грабежам: к поджогам и насилиям, сами стали ворами и разбойниками. Не правда, что на эти злые дела шли только исключительно дурные элементы народа. На них не шли только исключительно добрые. Целые селения, почти в полном составе шли грабить помещичьи усадьбы, когда надеялись, что их злодеяния останутся безнаказанными, а теперь живут надеждой на то, что Государственная дума отнимет землю у имущих в пользу неимущих, оставляя в силе право собственности, от которой они сами отказаться не желают, и тем даст им право завладеть чужим имуществом на законном основании» [15,197-198].
Эти тексты написаны после революции 1905 г. Но следует заметить, что и до революции, уже в 1903 г., Неплюев писал о том же — о несоблюдении верховного закона христианского откровения, о вине всех сословий и о необходимости покаяния:
«Все виновны. Все должны покаяться и сотворить плоды, достойные покаяния…
Необходимо, чтобы это дело покаяния было делом общим и всеми одинаково делалось в духе покаяния, в духе смирения. В этом деле никто не должен властвовать, все должны сознавать себя служителями общего дела. Это дело национального и церковного покаяния….»/3,378-379/.
Однако Неплюев мягко, но горестно замечает:
«Не все разделяют эти взгляды» /3,378-379/.
Точнее было бы сказать: «подавляющее большинство». Увы, русское общество так и не прислушается к его предупреждениям…
Неплюев сегодня. Неплюев смело провозглашает главное в христианстве — любовь. Его христианство не раболепствует второстепенным, обусловленным традицией, частностям и ярко высвечивает самое основное, самое глубинное — любовь, служение Богу и ближнему.
Но Неплюев не только говорит о любви. Он любовь созидает, помогает ее рождению и возрастанию в других людях. Помогает путем построения новой социальной среды — трудового Братства. Среды, которая доступна и холостым и находящимся в браке, среды, которая активно способствует духовному возрастанию. Ибо духовное возрастание и есть увеличение любви в человеке. Иначе говоря, Неплюев — делал необычайно актуальное и нужное дело.
К сожалению, уже при жизни Неплюева наша церковная общественность не раз старалась опорочить его идеи, обзывала его протестантом, сектантом, чуждым православия. Он был послан к нашей поместной Церкви пророком покаяния, пророком нового, подлинно христианского пути развития общества. Но Церковь российская не вняла его голосу, не поняла его идей, не оценила его дело. А о покаянии уж и говорить нечего. Но если покаяния нет, то очищение от грехов, как свидетельствуют наши подвижники, может совершаться лишь скорбями. И скорби — страшные гонения на Церковь в XX веке — не замедлили прийти.
И в наше время снова слышатся голоса неприязни, и даже ненависти к Неплюеву, а главное — к его делу. Увы, нет пророка в своем Отечестве. Но фигура Неплюева настолько значительна, его дело настолько плодоносно, а его сочинения настолько глубоки, что все выпады недругов оборачиваются моськиным тявканьем. Идеи Неплюева медленно, но верно становятся наследием православной мысли. И можно надеяться, что вскоре православные люди будут с таким же упоением читать Неплюева, как ныне читают Иоанна Кронштадтского или Игнатия Брянчанинова.
Литература
1. Н.Н. Неплюев. Путь веры.// Путь веры. Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора. — М.: «Культурно просветительский центр «Преображение»«, 2010 — 256 с.
2. Н.Н. Неплюев. Отчеты блюстителя о религиозно-нравственной жизни братства. Часть 2. — М.: «Культурно просветительский центр «Преображение»«, 2011 — 336 с.
3. Н.Н. Неплюев. Частное ответное письмо священнику Иванову //Н.Н. Неплюев. Беседы о Трудовом братстве. Частное ответное письмо священнику Иванову. — М.: «Культурно просветительский центр «Преображение»«, 2010 — 390 с.
4. Н.Н. Неплюев. Христианская гармония духа //Н.Н. Неплюев. Собрание сочинений в 3-х т. Том 1. -СПб.: ООО «Профи-Центр», 2007. — 480 с.
5. Н.Неплюев. Жизненное значение трудовых братств: церковное, государственное и общественное. Беседа для друзей и врагов. СПб., 1905. — С. 7.
6. Н.Неплюев. Воззвание к друзьям свободы и порядка. СПб., 1907, — С. 8-9.
7. Н.Неплюев. Беседы о Трудовом Братстве. Полное собрание сочинений. Т. 4: СПб, 1903. -С.10.
8. Н.Н.Неплюев. Письмо к духовенству. Киев. 1905г. — 20с.
9. В.И.Экземплярский. Памяти Николая Николаевича Неплюева//Труды Киевской Духовной Академии. 1908г, N 8 — С.619.
10. Н.Н.Неплюев. Вера, милосердие, благотворительность; вооружения и самозащита. Сергиев-Посад. 1908. — 72с.
11. Н.Н.Неплюев. К лучшему будущему // Н.Н. Неплюев. Собрание сочинений в 3-х т. Том 2. -СПб.: ООО «Профи-Центр», 2007. — с. 465-561.
12. Сомин Н.В. Апостол братской любви. (Жизнь и труды Николая Николаевича Неплюева).http://www.chri-soc.narod.ru/nepluev_b.htm
13. Н.В. Сомин. Хозяйственный строй Крестовоздвиженского Трудового Братства.http://www.chri-soc.narod.ru/nepluev_hoz.htm
14. Николай Сомин. Н. Неплюев и его Крестовоздвиженское Трудовое Братство.http://www.chri-soc.narod.ru/Nepluev_i_ego_Krestovozdvijensoe_bratstvo.htm
15. Н.Н. Неплюев. Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора // Путь веры. Голос верующего мирянина по поводу предстоящего Собора. — М.: «Культурно просветительский центр «Преображение»«, 2010 — 256 с.
16. Неплюев Н.Н. Партия мирного прогресса. Ее идеальные основы и жизненная программа. Глухов, Типография А.К. Нестерова. 1906.
10.12.13.
0 комментариев для “Религиозно-социальная философия Н.Н. Неплюева”