Миф об «отсталости» как фактор заблуждения

Rep. Bob Goodlatte’s 43-Day Assault On The Patent Troll

Миф об «отсталости» как фактор заблуждения

Западные «цивилизаторы» неустанно муссируют миф о том, что Россия отстает от «прогрессивного человечества» и ее, Россию, нужно обязательно довести до «товарного вида». Эта пропаганда ведется издревле, едва ли не со времен крестовых походов. Об этой агрессивной идеологической традиции — статья А.В. Черникова и А.Ю. Бунина

Россия – перманентно отстающая от «цивилизованных стран» государство, страна «догоняющей модернизации», стран, находящаяся «на периферии культурного развития европейской цивилизации» — подобные штампы, ничего общего не имеющие с действительностью, не только широко распространены на Западе, но не так уж редко встречаются и в нашей стране. Откуда они берутся?

Деление государств на «отсталые» и « прогрессивные» появилось не сегодня. Несколько веков назад европейские «политтехнологи» объявили все неевропейские народа (в том числе народы России) отсталыми, требующими немедленной «помощи» Запада для преодоления «отсталости».

Первой широкомасштабной акцией по преодолению «отсталости» и распространению «прогресса» в форме «истинной веры» стали Крестовые походы. Объявив все не принадлежащие к Римской церкви народы еретиками (то есть «отсталыми» в терминологии средневековья) европейские крестоносцы начали с упоением уничтожать, грабить и порабощать арабов, курдов, византийцев, греков, прибалтов, славян. Однако, получив в итоге отпор западные идеологи решили сменить лозунги, тем более, что со времен Возрождения и Реформации исключительно религиозные лозунги стали отходить на второй план.

Великие географические открытия (кстати, вызванные, в первую очередь алчностью европейцев) дали широкий простор для экспансии. Пальму первенства у католических стран перехватили протестанты. Протестантская этика (которая легла в основу современных «общечеловеческих» ценностей западной цивилизации) цинично делила людей на «избранных» и «грешных». «Избранным» автоматически прощались все грехи – убийство, грабеж, обман – если направлены они были против «неизбранных», не принадлежащих к протестантской общине. Теперь закабалялись уже не отдельные народы, а целые континенты. Все это прикрывалось идеями «Просвещения» — приобщения «отсталых» народов к благам европейской цивилизации. Приобщение шло оригинальным образом – путем поголовного истребления или обращения в рабство. Особенно четко эта «миссионерская миссия» проявилась в политике Англии и Голландии. Католики, впрочем, тоже не отставали. Именно они первыми начали борьбу за порабощение народов Африки, Азии и Америки. Однако, испанцы и португальцы, тем не менее пытались, несмотря на крайне жестокое подавление любых попыток сопротивления, приобщить местное население к католицизму. Принявшие христианство индейцы считали подданными испанского короля, их можно было эксплуатировать, но нельзя было произвольно уничтожать – они находились под защитой испанских законов. Правда, тех кто отказывался принимать веру захватчиков, уничтожали безжалостно. Кстати, сегодня индейцы сохранились в основном в Южной Америке, в бывших испанских колониях. Но для западных либералов это не имеет значения: индейцы «отсталый» народ, мешавший продвижению «прогресса» — «дикость» была побеждена цивилизацией. Впрочем, сами испанцы тоже долгое время были изгоями в Европе. Испанская культура, представляющая собой эклектику европейской арабской и североафриканской культур (своеобразная Евроафрика) считалась у «просвещенных» западных либералов «дикой и отсталой». Только во второй половине ХХ века, приобщившись к атлантическим «общечеловеческим» цивилизационным ценностям, испанцы влились в «единую семью» европейских народов. В итоге испанская молодежь не знает собственной истории, культуры, даже народных сказок.

Видный отечественный философ С.Г. Кара-Мурза отмечает: «Похожим образом соединились усилия испанских либералов, ведущих борьбу против  союза  монархии  и  церкви, и протестантов, ведущих борьбу против католичества, в создании черного мифа об Инквизиции. Впоследствии этот  миф стал важным средством давления на общественное  мнение в геополитическом противостоянии Англии и США против испаноязычного мира. Сегодня в Испании признание этого мифа является  для  интеллигента обязательным  признаком лояльности по отношению к демократии и  его полного  разрыва с «реакционным традиционализмом» (франкизмом, клерикализмом и т.д.). Миф об Инквизиции тесно связан с главным мифом современного Запада – о том, что протестантская Реформация породила неразрывно связанные между собой капитализм и  науку. Таким образом, возникновение нового типа эксплуатации (во многих  отношениях более жестокого, нежели феодализм)  как  бы компенсировалось  прекрасным даром рационального мышления и освобождающего знания. Концепция «протестантской науки» интенсивно разрабатывалась начиная с 30-х годов нашего века влиятельным американским социологом Р.Мертоном. В дальнейшем в историю науки  вошел, как почти очевидный, тезис  о том, что наука  расцвела на севере  Европы потому, что там не было Инквизиции. И, напротив, Контрреформация и Инквизиция на юге Европы  были несовместимы с духом науки. Здесь, согласно официальной англосаксонской истории, господствовало не рациональное сознание, а консервативная религия, суеверия и чувство» [2, С. 208].

Если испанцы пытались «сохранить лицо» в отношении местного населения, то англичане и голландцы обращались с местным население хуже чем со скотом, зачастую просто поголовно истребляя его, в случае невозможности обращения в рабство. Так, в английских колониях в Северной Америке существовали целые отряды «охотников за головами». Колониальная администрация платила им за скальпы убитых индейцев меньше, чем за хвост убитого волка – 6 шиллингов. Целые племена поголовно вырезались. Англичане, а затем американцы приобщая «отсталых» к «свету» европейской цивилизации уничтожили десятки миллионов людей – население целого континента Геноцид индейцев в Северной Америке в XVII – XIX веках по своим масштабам во много раз превосходит злодеяния гитлеровских нацистов в годы Второй мировой войны. Но на Западе о нем забыли. Его попросту не было! В лучшем случае в западной литературе упоминается об испанских злодеяниях, но ни слова о преступлениях протестантов!

Почему это происходит? Современные «демократически-толерантные» ценности западной атлантической цивилизации восходят корнями к англо-саксонскому протестантизму. Разве можно усомниться в гуманизме и человеколюбии идейных основателей современной Европы и Северной Америки?

Современный российский историк В.Е. Шамбаров констатирует: «Блеск и величие западной цивилизации достигались вовсе не за счет передового общественного устройства или высокой культуры, а за счет ограбления других стран. А награбленные средств как раз и позволяли европейцам развивать свою науку, технику, искусство, образование. Ни о какой “толерантности” даже речи не было, считалось само собой разумеющимся, что белая раса призвана господствовать над миром, а прочие народы – всего лишь “грязные дикари”. Поэтому колонизаторы ничуть не считали себя хищниками. Официально утверждалось, что они выполняют благую миссию управлять “неполноценными” народами, а взамен выкачиваемых богатств “дикари” получают западную культуру. В Азию, Африку, на острова Индийского и Тихого океанов эта культура внедрялась в виде разврата, пьянств, алчности, бездуховности. Кое-где ее отказывались принимать. Например, Китай запретил ввоз опиума из Индии. Что ж, тогда британские и французские эскадры бомбардировали китайские портовые города. Расстреливали до тех пор, пока пекинское правительство не сдалось и не открыло дорогу наркотикам… А некоторые народы предпочитали просто истреблять. Англичане в середине XIX в. поголовно уничтожили жителей Тасмании. Исчезли без следа патагонцы, огнеземцы. В США изгоняли с родной земли индейцев, вытесняли в пустынные места, убивали в карательных экспедициях, подбрасывали зараженные оспой одеяла. Восстания в колониях подавлялись суровейшим образом, тут уж вообще не церемонились» [3, С. 8]

Для сравнения: русские колонизировали Сибирь в то же время, когда европейцы Северную Америку. Однако в Сибири и на Дальнем Востоке до сегодняшнего дня сохранились практически все народы, проживавшие там в XVII веке. Сохранили они и свою неповторимую культуру, религию, обычаи. По чему это произошло? Наверное потому, что русские такие же «отсталые неевропейцы», какими еще недавно были испанцы…

В начале ХХ века идея «Просвещения» полностью исчерпала себя. Запад срочно стал искать новую форму приручения «отсталых». Новой формой стали идеи «либеральной демократии», уходящей своими корнями в протестантское Просвещение. Продвижение западного «прогресса» при полном игнорировании этнонациональной психологии, обычаев и верований других народов уже вызвали к жизни многие беды современного мира. Пресловутый исламский фундаментализм есть ничто иное как реакция исламских стран на беспардонное внедрение западного стереотипа поведения в обществах где этот стереотип в принципе неприемлем. Столпами нового «прогресса» вновь стали США и Великобритания. И вот уже летят бомбы во Вьетнам, Югославию, Афганистан, Ирак, Украину, гибнут люди, уничтожаются национальные культуры – Запад в очередной раз пытается преодолеет «отсталость»…

Декларирование «отсталости» всех, кто не принадлежит к западной цивилизации необходимо Западу, чтобы оправдать свою агрессивность. Если теория «либеральной демократии» и «общечеловеческих ценностей» изживет себя, появиться новая, возможно более абсурдная, но не менее агрессивная теория. В.Е. Шамбаров пишет: «Запад издавна завидовал богатствам России, пугался ее могущества. Между прочим, в течение всего XIX в. она ни разу не напала ни на одно европейское государство. Несмотря на это, зарубежная пропаганда постоянно поднимала тему ‘’русской угрозы‘’, не жалела в адрес нашей страны самых черных красок» [3, С. 10]. Еще в середине XIX в. Н.Я. Данилевский с возмущением отмечал: «У знаменитого Роттека высказана мысль, что всякое преуспеяние России, всякое развитие ее внутренних сил, увеличение ее благоденствия и могущества есть общественное бедствие, несчастье для всего человечества. Это мнение Роттека есть только выражение общественного мнения Европы» [1, С. 10].

Но то, что логично и понятно с точки зрения интересов Запада, совсем не понятно, когда бездумно воспроизводиться в отечественных учебниках и научных трудах. Уже триста лет тезис об «отсталости» и «дикости» России кочует из одного научного труда в другой. Появившийся в годы петровских реформ, тщательно разработанный приглашенными Петром I в Россию иностранцами, этот тезис является основополагающей аксиомой в отечественной исторической и политической науке. Сами западнические реформы Петра I преподносятся чуть ли не как наивысшее достижение дореволюционной России, а сам царь-западник – как самая выдающаяся личность в нашей истории.

К сожалению, в рамках одной статьи невозможно раскрыть сложную и многогранную тему петровских реформ, однако надо отметить, что наряду с положительными итогами, они принесли такие явления, как культурный раскол население и бесчеловечное крепостное право (кстати, чисто европейского образца).

Чтобы доказать «отсталость» России привлекались в основном записки иностранцев, которые чаще всего представляли собой политические памфлеты, или статистические данные. Например, для изучение царствования Ивана Грозного российские либеральные историки-западники активно привлекали сочинения изменника А. Курбского, папского шпиона А. Поссевино, убийцы и насильника Г. Штадена, и из их измышлений конструировали образ русского царя как «сумасшедшего тирана, садиста-людоеда», а саму России как «царство террора». При этом отечественные историки выпускали из виду, что за 50 лет правления Грозного было казнено меньше людей, чем убито за одну Варфоломеевскую ночь в Париже, и в десятки раз меньше, чем казнено в годы правления Елизаветы I в Англии. При этом современница Грозного Елизавета I по сей день является национальным героем Англии, а русский царь, с подачи западных «учителей» — сумасшедшим тираном и садистом. Представим себе, что сто лет спустя отечественные историки стали бы изучать наше время исключительно по бредням Джейн Псаки или Михаила Сакашвили, удивляясь «отсталости, дикости и агрессивности» русского народа. Не может быть? Но ведь до сих пор аналогичные бредни иностранцев (многие из которых едва были в России) воспринимаются как «святая истина», как «надежнейший исторический источник» для отечественных научных трудов и учебников истории. Как уж тут России не быть «дикой и отсталой»!

«Для истории России в Новое время и для ее отношений  с Европой  очень важен, например, черный миф об Иване Грозном (его очень  хорошо  разобрал в нескольких  работах В.В.Кожинов). Из этого мифа до сих пор и в среде нашей интеллигенции, и на Западе выводится якобы «генетически» присущий России тип кровавой и жестокой деспотии. Вот, советник  Ельцина философ А.И.Ракитов излагает «особые нормы и стандарты, лежащие в основе  российской цивилизации». Здесь  весь набор  отрицательных качеств  увязан  с державным характером русского государства: «ложь, клевета, преступление и т.д. оправданы и нравственны, если они подчинены сверхзадаче государства, т.е. укреплению военного могущества и расширению территории». Поминается Иван Грозный и подчеркивается, что его  якобы патологическая жестокость была не аномалией, а имманентно присущим России  качеством: «Надо говорить не об отсутствии цивилизации,  не о бесправии, не об отсутствии правосознания, не о незаконности  репрессивного механизма во времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами законы были репрессивными, что  конституции  были античеловечными, что нормы, эталоны, правила и стандарты деятельности фундаментально отличались от своих аналогов в других современных европейских  цивилизациях». Здесь  высказан главный идеологический тезис: Россия как цивилизация всегда фундаментально отличалась в  худшую сторону от  современных ей европейских государств  — по сравнению с Европой Россия Ивана Грозного была чуть ли не  людоедской страной, где кровь лилась рекой. И это убеждение  -  символ веры, его не поколебать никакими разумными доводами, поскольку основано оно на мифе. В какую же сторону реально отличались стандарты  России того времени от Европы? За 37 лет царствования Грозного было казнено около 3-4 тысяч человек — гораздо меньше, чем за одну только Варфоломеевскую ночь в Париже тех же лет (некоторые историки  называют  до  12 тыс.  казненных тогда по приказу короля гугенотов). В тот же  период  в Нидерландах было казнено около 100 тысяч  человек. Все это хорошо известно,  однако человек, который уверовал в миф, уже не может отказаться  от почти религиозной уверенности в том, что Россия — изначальная «империя зла»» [2, С. 207].

Манипуляциями со статистикой вообще можно доказать что угодно. Так, чтобы доказать «отсталость» России приводятся данные о выплавке чугуна, стали, железа, добычи угля и т.д. Хорошо. Давайте для примера сравним статистические данные о добыче полезных ископаемых, скажем нефти и газа за 2014 г., и на их основе сделаем вывод об «отсталости» и «прогрессе». Окажется, что Россия входит в пятерку самых развитых стран мира, США, ФРГ, Великобритания и Франция сильно отстают от таких стран как Иран, Венесуэла или Туркмения, а самой неразвитой и отсталой страной мира станет Япония, где эти ископаемые не добываются вовсе. Спору нет, возможно техническое отставание в какой-либо отрасли или сфере, но зачем же из этого делать вывод о «перманентной отсталости» России, о «подражательском типе» ее культуры?

Впрочем, культурную «отсталость» России и вовсе никто не удосужился доказывать: отставала и все тут! Отставала, потому, что в ее культуре не было тех явлений, которые характерны для западной цивилизации. Но их не было в большинстве культур народов мира. Ну и что? Ведь и они все сильно «отстали» в своем развитии от европейского «прогресса»! Подобным образом в головы нескольких поколений россиян вбивался тезис о перманентной отсталости России.

Дореволюционные либералы-западники нещадно бичевали «дикость», «варварство» и «отсталость» допетровской России. Причину же они видели в монгольском нашествии и золотоордынском иге. Впрочем, тот факт, что русская культура и государственность сохранилась только в землях, подчиненных орде, что именно эти земли стали ядром новой российской государственности, а в землях захваченных Польшей, Литвой и Венгрией происходил культурно религиозный геноцид, их не смущало: ведь это – «культурная Европа», а Золотая Орда – «дикая Азия»! Н.Я. Данилевский писал по этому поводу: «Запад и Восток, Европа и Азия представляются нашему уму какими-то противоположностями, полярностями. Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного усовершенствования, непрерывного движения вперед; Восток, Азия-полюс застоя и коснения, столь ненавистных современному человеку. Это историко-географические аксиомы, в которых никто не сомневается, и всякого русского правоверного последователя современной науки дрожь пробирает при мысли о возможности быть причисленну к сфере застоя и коснения. Ибо, если не Запад, так Восток; не Европа, так Азия — средины тут нет; нет Европо-Азии, Западо-Востока, и если б они и были, то среднее междуумочное положение также невыносимо. Всякая примесь застоя и коснения уже вред и гибель. Итак, как можно громче заявим, что наш край европейский, европейский, европейский — что прогресс нам пуще жизни мил, застой пуще смерти противен, что нет спасения вне прогрессивной, европейской, всечеловеческой цивилизации, что вне ее даже никакой цивилизации быть не может, потому что вне ее нет прогресса. Утверждать противное — зловредная ересь, обрекающая еретика если не на сожжение, то, во всяком случае, на отлучение от общества мыслящих, на высокомерное от него презрение. И все это — совершеннейший вздор, до того поверхностный, что даже опровергать совестно» [1, С. 83]. Впрочем, историческая наука всегда была тесно переплетена с политикой. Говоря об отечественной интеллигенции начала ХХ века, историк В.Е. Шамбаров констатирует: «Оппозиционные настроения царили и среди интеллигенции. Она по-прежнему была увлечена западничеством, особенно полюбила дружественную Францию, восхищалась ее культурой. Но заодно набиралась западнических идей. Все чуждое, иноземное, начинали приравнивать к “прогрессивному”, а исконное, национальное – к “реакционному”» [3, С. 33].

Н.Я. Данилевский анализируя подобное поведение, констатировал: «Но и те, которые, собственно, не могут претендовать на честь принадлежать к Европе, так ослеплены блеском ее, что не понимают возможности прогресса вне проложенного ею пути, хотя при сколько-нибудь пристальном взгляде нельзя не видеть, что европейская цивилизация так же одностороння, как и все на свете» [1, С.81].

Немногие среди русских ученых пытались противостоять этому потоку нелепых измышлений. На первом месте среди дореволюционных ученых, вставших на пути западной «идеологической экспансии» стоит имя Н.Я. Данилевского.

После революции место государственной идеологии занял марксизм. Учение марксистов, как и либералов, «европоцентрично», с той лишь разницей, что они доказывают универсальность западного прогресса с другого бока – не через культурные и политические, а через социально-экономические отношения. Дореволюционная Россия перманентно «отсталой», государственные деятели (за исключением Петра I) представлялись в образе недалеких правителей-самодуров, самобытность российской цивилизации отрицалась, тезис «Россия – это отсталая часть общеевропейской цивилизации», «задворки, охвостье Европы» стал непререкаемой истиной. Лишь отдельные ученые, такие как, например Л.Н. Гумилев, И.Я. Фроянов пытались возражать идеологическим клише марксизма. Несмотря на грандиозные успехи, достигнутые СССР в социально-экономической сфере, в области внешней политики, в идеологии господствовали штампы об «отсталости» и ее преодолении только в годы Советской власти. Впрочем, о том, что действительно успешный советский проект в реальности имел очень мало общего с теорией К. Маркса и Ф. Энгельса тоже не говорилось. Кстати, европейские коммунисты буквально ликовали от радости, узнав о гибели СССР – чем это не доказательство различия России и Запада: несмотря на кажущуюся полную идентичность коммунистической идеологии культурно-цивилизационные основания были различны. Европейские коммунисты не считали советских коммунистов за своих, а созданное ими государство воспринималось еврокоммунистами как нечто «дикое и агрессивное»!

После развала СССР возник идеологический вакуум, который тут же попытались заполнить западные либералы и их российские «ученики». Теперь уже и советское время (не говоря о более раннем) было объявлено «царством террора», «варварства» и «отсталости». Теория «отсталости формировал у населения чувство стыда за наше прошлое, из книжного штампа она превратилась в фактор, воспитывающий чувство ненависти к собственной стране. Чтобы преодолеть эту «отсталость» поучали либералы, надо отказаться от культурно-цивилизационного своеобразия и с головой окунуться в либеральные западные ценности, в царство «общечеловеческих ценностей, свободы и толерантности».

С.Г. Кара-Мурза опровергая бредовые измышления либералов об «общечеловеческой цивилизации» и «вековой отсталости», отмечает: «Евроцентризм  можно назвать мета-идеологией Запада, потому  что в его рамках развиваются и частные конфликтующие идеологии (например, либерализм и марксизм). Важно, что они исходят из одной и той же картины  мира  и одних и тех же постулатов относительно исторического пути Запада. У нас к мифам евроцентризма особенный интерес, поскольку в общественное сознание  в России внедрена  совершенно  мистифицированная картина «мировой цивилизации»,  куда,  якобы,  необходимо  «вернуться».  Уникальность нашего положения  в  том,  что  если  в  Африке  пропагандистом «бледных  штампов» евроцентризма была  компрадорская  буржуазия, отказавшаяся  от  национальных культурных  корней  («люмпен-буржуазия»), то в России -  цвет нации, ее интеллигенция. Кредо евроцентризма  российских реформаторов выражено в книге-манифесте «Иного не  дано» Л.Баткиным: «Запад» в конце ХХ в. – не географическое  понятие и  даже  не понятие  капитализма (хотя  генетически, разумеется, связано  именно  с   ним). Это всеобщее определение того хозяйственного,  научно-технического  и структурно-демократического  уровня, без которого немыслимо существование любого истинно современного, очищенного от  архаики   общества».  Евроцентризм  не   сводится   к   какой   либо  из разновидностей этноцентризма, от  которого не свободен ни один народ. Это — идеология, претендующая на универсализм и утверждающая, что все народы и все культуры проходят один и тот же путь и отличаются друг от друга лишь стадией развития. Евроцентризм широко распространился  в  XIX веке. Но  основные его положения  остались  неизменными  и  сегодня.  Когда  общество находится  на распутье и определяет путь своего развития, политики, проникнутые идеологией евроцентризма, выбрасывают  лозунг:  «Следуй за Западом — это  лучший из миров». На деле построение единообразного мира — утопия,  основанная на  мифе и питающая  идеологии Запада. Читаем у К.Леви-Стросса:  «Не может быть мировой цивилизации в том абсолютном смысле, который часто придается  этому выражению, поскольку цивилизация предполагает  сосуществование культур, которые  обнаруживают огромное разнообразие; можно даже  сказать,  что цивилизация  и  заключается  в  этом сосуществовании. Мировая цивилизация не могла бы быть ничем иным, кроме как коалицией, в мировом масштабе,  культур, каждая из  которых сохраняла бы свою оригинальность… Священная обязанность человечества – охранять себя от слепого   партикуляризма,  склонного приписывать статус человечества одной расе, культуре или обществу, и никогда не забывать,  что  никакая  часть  человечества не обладает формулами, приложимыми к целому, и что человечество, погруженное в  единый образ жизни, немыслимо»» [2, С. 211].

Что же представляют из себя на практике эти «наивысшие святые ценности человечеств»? Это однополые браки, с одновременной травлей института семьи, это идея толерантности, терпимости к чужому мнению, с одновременным объявлением преступниками тех, кто не разделяет «ценности новой Европы», это ювенальная юстиция при которой родители могут совершать развратные действия в присутствии ребенка, но их могут лишить родительских прав за отказ дать ребенку до обеда конфету (это трактуется как нарушение естественных прав ребенка), это легализация «легких» наркотиков, как проявление высшей индивидуальной свободы человека. На повестке дня уже стоит вопрос о легализации «тяжелых» наркотиков, педофилии и каннибализма. Мы хотим приобщиться к этим «культурным ценностям»?

Но может быть Россия застрахована от подобного развития событий? Нет. Ведь идеологический вакуум, возникший после ухода марксизма не заполнен. Идеологическая пустота, духовная обреченность уже вызвали в массовом порядке такие явления, как религиозный экстремизм и фашизм, ярчайшими примерами чему являются события 90 гг. ХХ века на Северном Кавказе и нынешняя ситуация на Украине. В этом смысле российские западники являются духовными отцами фашизма и экстремизма. Подобно тому как «сон разума рождает чудовищ, идеологический вакуум рождает самые уродливые формы человеческого сознания. Избежать подобного развития событий можно только путем создания новой российской идеологии, основанной на цивилизационных корнях российского культурно-исторического типа. Это идеология должна вобрать в себя все лучшее, что было в дореволюционной православно-самодержавной русской идеологии и в советском социализме.

 

Список литературы

  1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Эпоха столкновения цивилизаций. М.: Алгоритм, 2014. – 592 с.
  2. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2012 – 864 с.
  3. Шамбаров В.Е. Великие войны России ХХ века. М.: Эксмо, 2012 – 624 с.




Один комментарий для “Миф об «отсталости» как фактор заблуждения

  1. Функция идеологической власти — придать концепции притягательные для общества формы, которые исторически реально далеко не всегда совпадают с содержанием концепции, вследствие чего в практической политике нарушается единство слова и дела.

Комментарии закрыты.