Актуальный комментарий В.Ю.Катасонова. Нефтяная неопределённость
Вопрос от Редакции. СМИ обеспокоены отменой «спасительной для рубля» встречи представителей России и ОПЕК, ранее запланированный на 20 марта. Валентин Юрьевич, как бы Вы оценили нынешние тренды на нефтяном рынке?
16 февраля 2016 года в Дохе состоялась встреча представителей России, Саудовской Аравии, Катара и Венесуэлы. Это была встреча, на которой Саудовская Аравия впервые сказала, что готова заключать соглашение, причём более широкое: страны-члены ОПЕК плюс некоторые нефтедобывающие страны, прежде всего – Российская Федерация.
После действительно начался положительный тренд по ценам: если в середине января Brent стоила меньше $30 за баррель, то сейчас – уже $40. Думаю, сказалось влияние дохийской встречи. Никаких формальных соглашений заключено не было – это что-то наподобие протокола о намерениях. В марте предполагалось провести встречу в расширенном составе. Обычный годовой Саммит ОПЕК планируется, насколько помню, примерно на июнь 2016 года – тогда, видимо, они и собирались заключить некое соглашение.
Никакой особой конкретики тогда (в феврале) не было. Звучали фразы «заморозить», «снизить» — чаще всего рассматривался вариант «заморозить на уровне января 2016 года». Наиболее проблематичной была ситуация с Ираном, иранцы дали понять: они не собираются замораживать добычу на уровне января 2016 год — в этот самый момент произошла отмена некоторых санкций в отношении Ирана, и он хотел бы наверстать упущенное. Словом, позиция иранских властей осложняет понимание будущего соглашения.
Ещё один фактор неопределённости – США. Формально США – крупнейших добытчик нефти наряду с Россией и Саудовской Аравией. В конце прошлого года американцы отменили запреты на экспорт чёрного золота — и непонятно, как американские нефтяные корпорации будут пользоваться этим правом. Министерство энергетики США заявляло, что не будет вмешиваться в дела частного бизнеса, это суверенное право, суверенный выбор самих нефтяных компаний.
Такая неопределённость не позволяет ничего планировать в сфере нефтяного бизнеса (имею в виду инвестиции, тем более в долгосрочные проекты), да и на уровне национальных экономик – тех, которые зависят от экспорта чёрного золота: Россия, Саудовская Аравия, Катар и т.д.
Если не удастся остановить падение цен на чёрное золото, мир может оказаться в состоянии настоящего энергетического кризиса. Давайте смоделируем ситуацию: цены продолжают падать и доходят до $20 за баррель. Многие компании имеют определённый запас прочности: предположим, $30 за баррель – это для них точка безубыточности. Они могут примерно полгода позволить себе работать ниже точки безубыточности, даже при $20, но это некоторый резерв времени, после чего происходит остановка добычи. Если конъюнктура на нефтяном рынке улучшается, цена доходит до $30 — добыча не размораживается. Разморозка происходит при гарантированном уровне цен 40 или даже 50 долларов за баррель. Плюс нужно учесть все технические моменты, связанные с запуском замороженного производства. Если будет продолжаться падение – скажем, до $20 за баррель, то мир может оказаться в состоянии реального, физического энергетического голода, который продлится достаточно долго – два, три года.
Итак, сейчас что-либо говорить о будущем соглашении трудно. Сейчас уже часть производств закрывается, замораживается – причём речь идёт не только о добыче чёрного золота, но и о сланцевом топливе. Какие-то механизмы стабилизации и будущего роста уже начинают работать, но очень медленно.
0 комментариев для “Актуальный комментарий В.Ю.Катасонова. Нефтяная неопределённость”